Гипоспадию, как и многим другим деткам, нам диагностировали еще в роддоме. Да и вся наша история тоже, наверное, типична. Выписавшись из роддома, ходили к хирургам и детским урологам, но получали стандартные ответы-отговорки: «давайте ждать до 3 лет» и «операция в вашем случае не нужна». При этом, одни «специалисты» диагностировали мошоночно-стволовую, а другие - просто стволовую форму. Мы начали искать врача, которому бы смогли доверить здоровье нашего сыночка. Рассматривали даже лечение в Израиле и Германии. Но, к счастью, первым же специалистом, на которого мы вышли, оказался Асаад Ахмадович. После осмотра и постановки диагноза, он предложил не затягивать с операцией, но порекомендовал посетить еще нескольких врачей, чтобы решить для себя, кто будет лечить нашего сынишку. Но уже тогда мы с женой знали, что этим врачом будет сам доктор Матар. Когда позже мы сообщили Асааду Ахмадовичу о своем решении, он связал нас со своей коллегой – Надеждой Александровной. Она в телефонном режиме подсказывала, какие анализы сдавать, какие документы готовить для операции, отвечала на все наши вопросы. Порой, мне уже было неловко от того, что я звонил очень часто. Но всегда получал развернутые ответы и конкретные рекомендации. Только родители больных детей могут понять, насколько в такой ситуации важна профессиональная поддержка и доброжелательность. И мы счастливы, что получали их от выбранных врачей. Первая операция длилась несколько часов. После нее сына привезли в палату, он отошел от наркоза, увидел меня и сказал «папа». Этот эпизод навсегда останется в моей памяти – настолько я был тронут после всех пережитых волнений.
Проведать сыночка после операции пришел и Асаад Ахмадович. Он показал фотографии своей работы на телефоне и рассказал о результате операции.
Но вечером, в начале одиннадцатого мне позвонила супруга – сказала, что на повязке сына проступила кровь. Я тут же написал СМС Надежде Александровне. Но мое сообщение было, скорее, уточняющее – я не знал, к кому обращаться ночью. Но буквально через 20 минут в палату с жене и сыну Асаад Ахмадович и Надежда Александровна пришли лично. Ничего страшного не случилось, но такое внимание и готовность помочь впечатляют!
Через пару дней нас выписали, рассказали, что нужно делать и когда. Договорились, что мы будем держать наших докторов в курсе – отправлять им фотографии и видео, где малыш писяет. Каждый такой «сеанс удаленного осмотра» Асаад Ахмадович сопровождал профессиональными комментариями, успокаивая нас и давая пищу для размышлений.
Думаю, каждый родитель, знакомый с Асаадом Ахмадовичем, подтвердит мои слова о внимании и заботе докторов. Я даже опишу один случай, который лишний раз доказал мне, что наш доктор в каждом ребенке видит не только пациента, но и сына или дочку. Однажды мы увидели, как Асаад Ахмадович шел по коридору клиники, а там плакал-разрывался годовалый малыш. Доктор не прошел мимо, а взял его за ручку, пригласил в свой кабинет и буквально через пару секунд ребенок уже успокоился и смеялся! Вот так же и мы с женой после встречи с доктором Матаром успокоились и расслабились) В общем, после первой операции нам потребовалась коррекция. Ее провели через полгода. На операции была вся команда, которая помогала нам в первый раз. Поэтому мы сразу поняли, что все снова будет хорошо. Так и вышло. А когда через месяц отправлялись на осмотр, я спросил сына, пойдет ли он к Асааду Ахмадовичу, и он… кивнул! Наверное, реакция сына – лучшая награда детскому врачу!
Благодарим Вас, Асаад Ахмадович, за Вашу работу, за Вашу поддержку и помощь, за Ваше сердце и руки!
