К этому нотариусу обращалась давно, но забыть не могу до сих пор. Обращение было связано с наследством. К клиенту этот нотариус относится как к ничтожеству, грубит, орёт, обращение не фиксирует. После того, как я подала на неё жалобу в вышестоящую инстанцию, милицина тамара сергеевна сообщила своему начальству, что я, вообще, у неё на приёме не была и она обо мне впервые слышит. Под этим враньём подписались и её коллеги, которые работали с ней в одной конторе. Берегите свои время, деньги и нервы. Не обращайтесь к этому, так сказать, нотариусу!
Фрагменты жалобы на Милицину Т.С.: (даты и имена изменены)
Зайдя в общее помещение нотариальной конторы, я с удивлением заметил, что в приемной этого нотариуса находится один посетитель. Подойдя непосредственно к кабинету, я спросил разрешение пройти на прием по вопросу наследования, и тут же был приглашен лично нотариусом Милициной.
Я, начав беседу, был прерван нотариусом, который поинтересовался заведено ли дело, а если заведено – то в каком году и какой у него номер. У меня на руках было два свидетельства о смерти Зайцева Н.О. и Зайцевой Р.С., и по ошибке я сообщил, что дело 1998 года, то есть после первого умершего. Номер дела мне не был известен. На что зразу последовала реплика нотариуса, что это архивное дело и мне надо обратиться в другой день, чтобы записаться на прием, и что если я ей не сообщу ей номер дела, я должен (именно – должен) буду заплатить двести рублей за его поиск в архиве.
Я извинился за ошибку и сообщил, что на самом деле наследственное дело было открыто в 2002 году, а требуемые нотариусом двести рублей за поиск дела – требование незаконное, поскольку, во-первых, такого нотариального действия не существует в силу закона, во-вторых, поиск наследственного дела – это прямая безвозмездная обязанность нотариуса, ответственного за хранение архива, при обращении к нему наследника и услугой технического характера (за какую нотариус вправе получать оплату в силу ст. 23 Основ законодательства РФ о нотариате) это не является.
Она согласилась меня записать на прием на другой день, но от своего требования оплаты поиска дела она не отказалась. Я покинул на время кабинет нотариуса, чтобы выяснить у моего доверителя номер этого наследственного дела. По возвращению в кабинет я сообщил нотариусу номер дела.
После ее слов о том, что она запишет меня на прием, я подумал, что это будет вполне разумный срок, который может составлять 5-10 дней, максимум – 2 недели, что меня и моего доверителя вполне устраивало. После этого я попросил нотариуса Милицину оказать мне содействие и разъяснить свою правовую позицию (позицию нотариуса) по интересующему меня наследственному делу, а также по допустимым в таком случае, по ее мнению, способах принятия наследства (досудебном или судебном).
Проблема в том (и это факт!), что в юридической практике зачастую встречаются случаи, когда, не смотря на общее мнение представителей правосудия, правоведов, практикующих юристов, ряд нотариусов придерживаются своего «особого мнения», и не считают совместное проживание на день смерти с наследодателем способом принятия наследства (так называемое фактическое принятие). Именно по существу этого вопроса была моя просьба.
Мною на стол нотариуса для обозрения были представлены два свидетельства о смерти: Зайцева Н.О. и Зайцевой Р.С., а также выписка из домовой книги с отметкой об их смерти. Нотариус Милицина, услышав повторно произнесенную мною просьбу ознакомиться с этими тремя (не хитрыми с точки зрения юридической науки) документами и дать свое заключение по этому вопросу, резко отодвинула от себя эти документы, категорически заявила, что сейчас смотреть их не будет и со мной на эту тему разговаривать тоже не станет. Пытаясь настоять на том, чтобы она все-таки ознакомилась с документами и вникла в суть проблемы, я тем не менее получил повторный отказ. После чего, я, находясь в безвыходном положении, будучи заложником безрассудных принципов нотариуса, согласился на ее условия – прийти на прием в тот день, когда ей «будет удобной меня принять». Хотя в этом случае, у нотариуса Милициной в отношении меня, как представителя Семенова П.А., возникла прямая обязанность, предусмотренная абз. 1 ст. 16 Основ законодательства РФ о нотариате, оказать мне как представителю физического лица содействие в осуществлении его прав и защите законных интересов.
Далее она озвучила дату возможного приема – 09 сентября 2010 года(!!!).
По сроку запись на прием для ознакомления(!) с наследственным делом составила почти ДВА МЕСЯЦА!
Мною нотариусу Милициной в отношении такого неадекватного срока для решения такого простого вопроса был сделан протест: «Это очень большой срок для такой категории обращения. Для принятия решения по этому вопросу достаточно 15 минут времени, а не 2 месяца, к тому же свободным временем Вы явно располагаете, ведь ни в приемной ни кого не было, ни по записи в дверь никто не стучался.
Поставив меня дважды в безвыходное положение в зависимость от своего желания «принять» или «не принять», нотариус Милицина создала конфликтную ситуацию.
Эффективность процессуального решения любой правовой проблемы напрямую зависит от оперативности принятия решений, от сроков, какими располагают стороны в процессе и т.д. Наша проблема не является исключением. Закрепляя юридически факт принятия наследства спустя шесть месяцев, наследнику, вступившему во владение или управление наследственным имуществом, можно пойти двумя путями: 1) подтвердить нотариусу, уполномоченному на ведение наследственных дел, наличие оснований, свидетельствующих о фактическом принятие наследства; 2) обратиться в суд в порядке особого производства для установления факта принятия наследства.
Как в первом, так и во втором случаях, существует ряд особенностей: в первом случае необходимо положительное решение нотариуса на принятие наследства, подтверждающее его фактическое принятие, а во втором – в силу ст. 265 ГПК РФ суд устанавливает факты, имеющие юридическое значение, только при невозможности получения заявителем в ином порядке надлежащих документов, удостоверяющих эти факты, или при невозможности восстановления утраченных документов. В последнем случае для обращения в судебную инстанцию истцу необходимо представить доказательства невозможности досудебного разрешения проблемы, т.е. постановления нотариуса об отказе в совершении нотариального действия.
В подобных случаях нотариусу обязан незамедлительно, а в случае невозможности сделать это в день обращения – в разумные сроки (не более 10 дней), поднять наследственное дело (бесплатно), выслушать обратившегося наследника или его представителя, ознакомиться с представленными документами и своевременно (в течение 10 дней с момента обращения – ст. 48 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате) принять решение о приобщении документов к материалам наследственного дела, а также о предоставлении необходимых запросов, справок и последующей выдаче свидетельства о праве на наследство, либо вынести мотивированное постановление об отказе в совершении нотариального действия.
На мой прямой вопрос, заданный нотариусу Милициной, – «Вы мне отказываете в приеме с целью совершения нотариального действия?», она ответила утвердительно «Да!»
В соответствии с п. 2 ст. 48 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате нотариус по просьбе лица, которому отказано в совершении нотариального действия, должен изложить причины отказа в письменной форме и разъяснить порядок его обжалования. В этих случаях нотариус не позднее чем в десятидневный срок со дня обращения за совершением нотариального действия выносит постановление об отказе в совершении нотариального действия.
Прямое нарушение нотариусом Милициной законных прав наследника на лицо!
Более того, нотариус Милицина, создающая такой временной буфер, не приняв ни какого решения по существу проблемы и не позволяющая принять решение нашей стороне, искусственно (пусть и без прямого умысла) создает негативный прецедент, прямо идущий в разрез, закрепленной в п. 4. ст. 35 Конституции Российской Федерации, норме, гарантирующей гражданам право наследования.
Мною было предложено нотариусу Милициной объяснить, чем вызвана такая форма бездействия с ее стороны, причем, замечу, все это происходило, когда в приемной было пусто и когда у нее была реальная возможность уделить мне 10-15 минут и исполнить, в конце концов, свой нотариальный долг. На что она мне ответила, что ею в день просматривается всего пять(!) наследственных дел, на большее количество наследников она время тратить не будет, и предложила незамедлительно покинуть помещение нотариальной конторы. Покадить контору я отказался до вразумительного объяснения причин, после чего она откинулась на спинку стула и стала нервно, создавая «эффект бурной деятельности», перебирать лежавшие на ее столе немногочисленные документы и открывать и закрывать ящики письменного стола и позади стоявшей тумбы, потом встала со своего рабочего места и вышла из кабинета. Я остался в ее кабинете с консультантом. На мой вопрос о причинах такого поведения нотариуса, которое не присуще здоровому человеку, к тому же занимающему такую ответственную и значимую должность как должность нотариуса, консультант пожал плечами. Что-либо комментировать он (консультант) отказался.
У меня такое поведение нотариуса вызвало недоумение. Сложилось впечатление, что с моей стороны нотариусу было предложено совершить что-то аморальное или противозаконное.
Находясь под впечатлением от впервые увиденного такого подведения представителя нотариального сообщества, я во второй раз покинул помещение конторы, вслед за нотариусом.
20 июля 2010 года я совершил телефонный звонок нотариусу города Москвы Милициной Т.С. с целью обсудить возможность передачи этого наследственного дела другому нотариусу, который выразил свое согласие на его принятие. Нотариуса Милицына Т.С. в присущей ей манере сказала, что дело она передаст только тогда, когда я ей принесу приказ Упр. Минюста по Москве. Какие-либо мои возражения на этот счет (в части невозможности совершить какое-нибудь движение в этом направлении без ее письменного согласия) она слушать отказалась. Данное обстоятельство натолкнуло меня на мысль о том, что с ее стороны это либо попытка ввести меня в заблуждение – совершить невозможное – лично принести ни на чем не основанный приказ Упр. Минюста по Москве о передаче дела, либо очередная попытка «спустить все на тормозах» с целью полного с ее стороны нежелания работать с наследниками.
Общая картина деятельности нотариуса Милициной, а именно:
- категорический отказ нотариуса Милициной, занимающейся ведением наследственных дел с 1993 года, в простой консультации и в ознакомлении с элементарными для нее документами;
- просьба принести лично(!) приказ Упр. Минюста по Москве о передаче наследственного дела другому нотариусу;
- двухмесячный срок «выдержки» перед приемом по наследственному делу,
невольно создает объективное впечатление о том, что у данного представителя нотариата, занимающего, между прочем, должность нотариуса, имеются существенные и заметные пробелы в знаниях правоприменительной практики в области нотариата и наследственного права, что может быть причиной боязни безотлагательной консультации или последствий принятия «не правильного решения», а его нежелание относиться добропорядочно к возложенной на него обязанности по ведению наследственных дел, да и нежелание работать в целом, принимает угрожающий характер, – со слов нотариуса Милициной в ее производстве на сегодняшний день находится около тринадцати тысяч(!) наследственных дел – это как минимум тринадцать тысяч наследников, а день ею по наследственным делам принимается не более пяти человек… Комментарии, я считаю, излишни!
